На протяжении многих столетий человек стремился увеличить эффективность рыболовства в пресных водах и достиг даже того, что стал разводить некоторые виды озерных и речных рыб (рыбоводство). Сама логика требовала, чтобы такие же попытки были предприняты и в отношении разного рода морских организмов. И если разведение моллюсков (особенно мидий и устриц) уже вошло сейчас в повседневную практику, то ракообразные и рыбы в этом плане ставят перед нами серьезные проблемы. Следует, конечно, с самого начала подчеркнуть, что разведение пелагических видов, для существования которых требуется открытая вода и большое «жизненное пространство», исключено уже a priori: такие виды (а особенно пелагических рыб) трудно или невозможно даже содержать в неволе.

Для бентических животных проблема на первый взгляд кажется более простой, но вспомним, что большинству этих видов (исключая полярный бентос) свойственно развитие через стадию пелагической личинки и что в период жизни в планктоне у них наблюдается колоссальнейшая «детская смертность». Впрочем, те, кто занимается разведением двустворчатых моллюсков, даже не пытаются выращивать личинок устриц или мидий, а ограничиваются лишь сбором их на различные коллекторы, что относительно нетрудно, поскольку взрослые особи нуждаются в твердом субстрате; поэтому достаточно предоставить личинкам наиболее подходящий субстрат, чтобы иметь большое их количество, а раз прикрепившись, они уже находятся в руках человека, и нет никакой опасности, что они от него ускользнут. Что касается полезных ракообразных и бентических рыб, имеющих пелагических личинок, то трудности их «разведения» практически непреодолимы, поскольку после метаморфоза, которым заканчивается личиночная стадия, особь остается свободной и подвижной, и если чрезвычайно мало шансов найти такое моего, где было бы достаточное количество личинок, прошедших метаморфоз, то еще меньше шансов сохранить взрослую особь в неволе. Редкие удачи в этой области слизаны с теми случаями, когда молодь, пойманную в море, удавалось вырастить в достаточно замкнутых прибрежных лагунах, богатых пищей. Именно к этой цели стремился Петерсен, начиная свои количественные исследования сообществ бентоса. Зная продукцию бентических беспозвоночных, служащих пищей для камбалы, на дне одного из фьордов датского берега Ютландии (фьорд этот особенно хорошо отграничен от открытого моря), Петерсен смог рассчитать количество экземпляров рыбы, которое может прокормиться здесь до достижения товарного размера.

Операция эта сводилась к тому, что в Северном море вылавливалась молодь камбалы, помещалась для откорма во фьорд, где она была относительно защищена от хищников, а затем в конце сезона производился возможно более полный вылов рыбы. Фактически здесь речь идет не о разведении в полном смысле этого слова, а о методе, позволяющем уменьшить естественную смертность молоди и обеспечить ей быстрый рост путем предоставления соответствующей пищи. Было высказано также мнение, будто для повышения эффективности добычи бентических рыб следует систематически истреблять виды, конкурирующие с этими рыбами в добывании пищи. Эта мера будто бы должна привести к тому, что, с одной стороны, будет оставаться больше пищи, а с другой, — бросая обратно в воду предварительно измельченных нейтральных или вредных животных, мы тем самым предоставляли бы потребителям первой ступени пищевой пирамиды значительное количество органических веществ, могущих быть использованными непосредственно или после их превращения в живую материю бактерий. Теоретически идея эта вполне приемлема, однако практически трудно представить себе рыбаков, которые посвятили бы часть своего времени перемалыванию всего того, что не имеет коммерческой ценности, а затем выбрасывали бы все это в море ради высокой цели способствовать круговороту веществ в океанах! Был предложен и другой вариант: чтобы сделать дно богаче, увеличить количество мест, где обитает эпифауна. Авторы этой идеи исходят из того, что биомасса населения твердых субстратов в подавляющем большинстве случаев выше (и иногда значительно) биомассы населения мягких грунтов. Усеивая дно континентального плато различными обломками или кусками бетона, мы, конечно, увеличили бы биомассу, приходящуюся на гектар, но одновременно весьма усложнили бы работу рыболовных траулеров, которым пришлось бы тогда постоянно думать о том, как бы им не зацепиться своими дорогостоящими сетями за эти искусственные препятствия, как будто и без того мало на дне всяких, как выражаются рыбаки, «зацепов»! Подумывали» наконец» и о том, не «унавозить» ли море» бросая туда удобрения (нитраты и особенно фосфаты), чтобы увеличить минеральный запас для водорослей, а тем самым и первичную продукцию.

О том, чтобы проводить такие эксперименты в открытом море, конечно, нечего и думать, учитывая гигантский объем воды и разбавление, которое получилось бы в результате; поистине это было бы, так сказать, удобрение в гомеопатических дозах. Но даже в довольно хорошо ограниченных морских районах, в таких, как некоторые лагуны побережья Далмации или шотландские бухты, эти попытки не принесли никакой пользы популяциям бентических рыб, настолько многочисленными оказались виды, которые конкурируют с ними в добывании пищи. По этим причинам при современном состоянии океанологии почти невозможно всерьез рассматривать вопрос о «морском земледелии» даже в отношении континентального плато. И потом, разве не абсурдно было бы выбрасывать в океаны фосфаты и нитраты, неся при этом огромные расходы, когда в самих океанах, на больших глубинах, где царит постоянный мрак, имеется гигантский запас этих минеральных солей, которые не используются из-за отсутствия света и как следствие этого из-за отсутствия водорослей. Мы видели, что там, где поднятие глубинных вод («upwellinge») выносит этот минеральный резерв в освещенный слой, планктон даже в открытом океане развивается в огромных количествах, служа основанием той пищевой пирамиды и на вершине которой сидит человек, держа в руке полную тарелку рыбы. Не так уж утопично, в наш атомный век, представить себе, что в скором времени будет найден «чистый» (не оставляющий радиоактивных остатков, которые поспешили бы аккумулировать живые организмы) и экономичный источник энергии, который позволит создавать в любой выбранной точке океана постоянный «upwellinge—настоящий фонтан подводных удобрений; что вокруг этого «фонтана» вытянется цепь, состоящая из фитопланктона, зоопланктона, рыб и, само собой разумеется, рыбаков. Очень живо представляются эти рыбаки (права которых будут ограждены международным законом) в голубых шляпах с гербом Организации Объединенных Наций. Естественное обогащение океанов (в водах открытого моря, международных уже в силу своего названия) за счет их собственного минерального резерва могло бы — в интересах всех народов — в самом ближайшем будущем стать одной из великих мирных задач Организации Объединенных Наций или одного из ее филиалов.

отсюда