Представитель семейства праздничных, отряд — звероподобные. Насчитывается несметное множество разновидностей — плюшевый, шоколадный, марципановый, натуралистичный, ностальгический мультипликационный и так далее.

Традиционный ареал распространения — Западная Европа, однако, в силу необыкновенной плодовитости, давно заселил и другие смежные и отдалённые участки суши. Позвольте представить — Osterhase, пасхальный заяц.

С весенним праздником Пасхи у каждого народа связана масса традиция — языческих и христианских, собственных и привнесённых, многократно трансформировавшихся и всё же доживших до наших дней, не утратив, несмотря на глобализацию, национальной и региональной специфики. И вот в ночь с субботы на воскресенье на холмах вдоль берегов Рейна и Мозеля будут зажжены пасхальные костры, напоминания о Вальпургиевой ночи, кое-где в них сгорит и соломенная кукла, символ зимы, и клоки шерсти коров и овец — чтобы летом на лугах к ним не пристала никакая нечисть. Рано утром на прилавках булочных появится хлеб в форме ягнёнка — раз в году в дело идут старинные формы для этого традиционного хлеба. В Эльзасе на домах появятся деревянные аисты и журавли, и всё же наиболее повсеместный и универсальный символ праздника — это яйцо и заяц.

Ни одно животное не встречается в Германии в предпасхальные недели столь часто, как он: пасхальный заяц, символ и главный герой пасхального праздника. Его изображения украшают прилавки кондитерских и витрины одёжных магазинов, страницы журналов, телеэкраны и рекламные плакаты. Пасхальный заяц вездесущ, как дед Мороз-Николаус перед Рождеством. Кстати, родство зайца с Санта-Клаусом отнюдь не настолько «притянуто за уши», как это может показаться на первый взгляд.

Не случайно ходят слухи, что все недоеденные на рождество шоколадные деды морозы всего пару месяцев спустя переплавляются в пасхальных зайцев – на некоторых остроумные изготовители даже пишут ностальгическое изречение «Ich war einmal ein Weihnachtsmann» — «В прошлой жизни я был дедом морозом».

Эта традиция уходит в глубину тысячелетий. Уже во времена древних римлян заяц считался сопровождающим богини Дианы, затем он перекочевал в свиту богини Остары — древнегерманского божества весны.

Диану, вместе с зайцем, сопровождали ещё олени и собаки, а в свиту Остары (давшей, кстати, имя для западноевропейской Пасхи — Ostern или Easter), помимо косого, входили журавль, лисица, петух и кукушка. Кстати, и сегодня кое-где — скажем, в тех же Эльзасе и Лотарингии, — пасхальные яйца приносят именно лисица с журавлём, а в Швейцарии этим делом заведует кукушка. Но в общеевропейских масштабах именно долгоухому удалось утвердиться на пасхальном поприще, обойдя всех конкурентов.

Почему? Просто потому что он такой миленький, маленький, пушистенький? Ничего подобного! Чтобы избавиться от последних иллюзий относительно безобидности сего существа обратимся к его древнейшим изображениям, относящимся ко временам древней Греции и Рима. Присмотревшись, мы обнаружим существо достаточно малосимпатичное, зачастую с клыками или рогами (хотя саблезубые зайцы исчезли с земли вместе с ледниками).

Не сладкий безобидный зверёк, а хитрый и агрессивный властитель низшего царства духов — духов земли и эроса, прямая родня фавну и другим оргиастическим персонажам: таким предстаёт заяц в языческой демонологии.

О том, что заяц способен размножаться почти круглый год, плодя за сезон до двадцати себе подобных, знали и древние германцы. Считалось, что зайчатина, и особенно — филейные части заячьей тушки, являются афродизиаком, а потому ритуальное употребление зайчатины включалось в обряд свадебной тризны.

В третьем-четвёртом веке, во времена, когда мощного распространения раннего христианства, большая часть языческих обрядов была успешно перенята христианской церковью. Так, праздник зимнего солнцеворота растворился в Рождестве, а день наступления весны, день богини Остары, стал христианской Пасхой — Ostern. Яйцо, символ возрождающейся жизни, сразу прижилось в качестве христианского символа. Отношения зайца с христианской церковью складывались сложнее.

Сперва он благополучно вошёл, наряду с агнецем Божьим, быком и львом в пантеон богоподобных существ. Этому немало способствовало: как известно, у зайца нет век, поэтому он спит с открытыми глазами. Эту особенность зайца сравнивали с божественным «недрёманным оком», в Византии заяц даже считаться символом самого Иисуса Христа. Отсюда — его многочисленные изображения в византийских храмах. Но по мере выхолащивания раннехристианской радости жизни из ритуалов и самого духа церкви отношения с зайцем становились всё более напряжёнными. Во времена раннего средневековья заяц подвергался подлинным гонениям со стороны святого престола, считался животным нечистым, а монахам и честным христианам было строго запрещено употребление зайчатины в пищу.

Но долгоухий не сдавал позиций — он по-прежнему почитался в деревнях как бог плодородия. И компромисс был найден.

Заяц начинает выступать в роли пас хального дарителя, приносящего яйца, примерно в 14-ом веке. Согласитесь, что для этой роли был нужен какой-то чудный зверь — курица слишком банальна. Отныне официальная версия была такова: волшебный заяц, несущий красные, жёлтые, синие, золотые и серебряные яйца, кладёт их в самых необычных местах, причём только раз в году — на Пасху.

Поиск спрятанных по всему дому и разложенных в траве яиц стал в Европе непременной составной частью праздника. Впрочем, обычай дарить, катать и прятать в траве и по углам дома раскрашенные яйца, ссылаясь при этом на пасхального зайца, был вплоть до 17-ого века сугубо городским — на селе слишком хорошо знали, откуда берутся яйца, а откуда — зайцы. Лишь во времена Просвещения сельчан начали приваживать к городским обычаем, что порою происходило весьма нетривиальными способами, как свидетельствуют некоторые экспонаты мюнхенского музея пасхального зайца. Порою эти поиски приобретали весьма гротескный характер.

Так, в этом музее хранится патент, выданный патентным ведомством Германского рейха в февраля 1907 года. Этот патент подтверждает авторские права на хитроумное изобретение под названием: заяц пасхальный, кладущий волшебные яйца. Вот фрагмент этого замечательного документа: «Для того, чтобы получить волшебного зайца, достаточно натянуть специально пошитый чехол из заячьего меха, с ушами и хвостом, на курицу-наседку, которая как раз собирается снести яйцо. Таким образом, дети будут убеждены, что перед ними – настоящий пасхальный заяц и не будут сомневаться, что это именно заяц снёс яйцо. Единственная сложность состоит в том, что курица, конечно, не в состоянии снести пёстрое праздничное яйцо. Но и этому можно помочь, укрепив у того места, откуда появляется яйцо, специальную штемпельную подушечку с красной или голубой краской. Таким образом, ваш пасхальный заяц будет нести самые настоящие праздничные яйца!»

Конечно, хранится в мюнхенском музее и изображение, так сказать, прародителя всех зайцев нового времени — знаменитого Дюреровского зайца. Почти пятьсот лет назад нарисовал художник бурого зверька с блестящими карими глазами, лежащего, аккуратно сложив лапки, но более совершенного изображения зайца так и не появилось. Дошла до наших дней и история возникновения этого знаменитого заячьего портрета: по весне житель Нюрнберга, художник и ювелир Альбрехт Дюрер, спас зайчонка, который нашёл приют от весеннего паводка на высокой кочке. Художник — «дед мазай» поселил зайца у себя дома, называл его «майстер Лампе» и увековечил его память в портрете.

Да, в мюнхемском музее вы можете познакомиться со всей историей развития пасхального зайца. У нас собраны экспонаты, документирующие становление этого дивного животного на протяжении последних двух с половиной веков: самому старшему из наших зайчиков более двухсот тридцати лет. Он сделан из папье-маше, но с настоящей шкуркой, с фарфоровыми глазами и деревянными лапками. Голова у этого зайца снимается, а внутри – подобие бидона, в которые клали сладости для детей. Любимые экспонаты работников музея — это получившие распространение в начале 19-ого века «заячьи комнаты»: деревянные ящики, в которых с большим количеством с любовью выполненных деталей инсценированы эпизоды жизни сказочных зайцев. Например, заячья свадьба. Или, скажем, урок в заячьей школе — когда за партами сидят маленькие зайчики в костюмчиках и платьицах, а пузатый заяц-учитель в сюртуке преподаёт им историю морковки…

Автор: Анастасия Рахманова, Немцкая волна