В детстве мы увлекались страшными историями. Особенно в пионерлагерях после безапелляционного вечернего горна и летом в деревнях под аккомпанемент зычного бабушкиного храпа. Стращали разным: и черной комнатой, и красными гольфами, съедающими ноги до колена, и волгой, похищающей честных пионеров. А потом я услышала настоящую историю…
В третьей квартире жила одинокая бабушка Дора. Она коротко стриглась, цитировала раннего Блока и шила крохотные, на одно ухо, подушки. Угощала конфетами из детской смеси и сливочного пломбира (в подтаявшее мороженое добавить «Малютку», затем скатать шарики и обвалять в какао). Вечера коротала на скамейке и как-то раз пересказала соседке свою судьбу. Я околачивалась поблизости, старательно делая вид, что патрулирую кота, а сама боялась пропустить хоть слово.
Замуж Дора вышла в восемнадцать лет за Ефима-вдовца. Видного музыканта-самоучку. Тот играл на восьми инструментах и считался лучший тамадой. Любил выпить и слабел перед красивыми женщинами. Дора о его пристрастиях узнала, когда родила первенца, и в тот момент ей начала являться молодая девушка. В один из дней молодая мать покормила ребенка и задремала. Неожиданно - стук в дверь. Открывает, а на пороге женщина в черной юбке и бежевой кофте. Смотрит с сочувствием и жалуется на боль в ногах от высоких каблуков. Дора подскочила и оказалось, что лежит в коридоре на полу. Входная дверь приоткрыта, а на пороге- бежевая нитка. О произошедшем поделилась со свекровью. Та побледнела, полезла в альбом и достала фото. На снимке Ефим обнимал женщину из сна.
- Она приходила?
- Да.
- Это Надежда. Его первая жена. Узнав, что мой сын гулена, плеснула в клубничное варенье яд и умерла. Ее похоронили в парадных туфлях на высоких каблуках.

С тех пор образ Надежды Доре являлся регулярно. Посреди ночи ощущала чью-то заботливую руку на макушке, а еще дурманящий запах сладких ягод. Однажды поздней весной, когда вовсю цвела черемуха, Дора с малышкой на руках стояла на остановке. Автобус подошел вразвалку, скрипнул тормозами и обдал густым салонным духом. Из окна выглянула Надя, сложила молитвенно руки и покачала головой. Дору, будто кто-то приклеил к асфальту, а автобус, следующий к греческому костелу, через несколько минут попал в ДТП.
Спустя время Ефим с Дорой возвращались домой после какого-то праздника. Муж находился за рулем навеселе и напевал «шаланды полные кефали». Неожиданно у кладбищенских ворот фары выстрелили в худенькую фигурку, в которой женщина узнала бледную и потерянную Надежду. Взглянула на супруга и оказалось, что тот абсолютно трезв, а его висок нервно пульсирует:
- Ты видел?
Тот неловко смахнул слезы:
- Надьку, что ли? Видел!

На следующий день они купили несколько пар тапочек, достали из погреба клубничный джем и раздали нуждающимся. Ефим бросил пить, и Надя больше не приходила. Разве только еще разок, чтобы попрощаться.

© Ирина Говоруха

источник